Цитаты из книги “Сто лет одиночества”, Габриэль Гарсиа Маркес

Дети наследуют безумие родителей.

Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.

Ну и дурак. Говорит, что умирает из-за меня, что я - заворот кишок, что ли?

Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник.

Зачем надо впадать в такую крайность, как война, из-за вещей, которых нельзя потрогать руками...

Время не идет вперед, а движется по кругу.

Вещи тоже живые. Надо только уметь разбудить в них душу.

Человек умирает не тогда, когда должен, а тогда, когда может.

Он так пылко лез ей в душу, что, ища для себя выгоду, нашёл любовь, так старался овладеть её сердцем, что полюбил сам.

Литература — самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми.

Секрет благополучной старости заключается в умении договориться со своим одиночеством.

Она обладала редким даром не существовать до тех пор, пока в ней не появится необходимость.

Ему пришлось развязать тридцать две войны, нарушить все свои соглашения со смертью, вываляться, как свинья, в навозе славы, для того чтобы он смог открыть — с опозданием почти на сорок лет — преимущества простой жизни.

Для науки нет расстояний. Скоро человек, не выходя из дому, увидит всё, что творится в любом уголке земли.

Любовное пекло становится раем только в постели.

Одна разновидность любви уничтожает другую её разновидность, ибо человек, в силу своей природы, насытив голод, теряет интерес к еде.

– Что поделываете, полковник?
– Да вот сижу, жду, когда мимо понесут гроб с моим телом.

В тот день, когда люди станут сами разъезжать в первом классе, а книги будут возить в товарных вагонах, наступит конец света.

Она объявила бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам.

Мир был ещё таким новым, что многие вещи не имели названия, и на них приходилось показывать пальцем.