“По ком звонит колокол”, Эрнест Хемингуэй

Пока один из нас жив, до тех пор мы живы оба.

— Такие, как ты, долго не живут.
— Такие, как я, живут до самого дня своей смерти.

Для чего тебе огонь — сварить ужин или сжечь целый город?

– Я тогда очень радовался, что ты висишь у меня на спине, потому что стреляли-то сзади!

Раньше у нас была религия и прочие глупости. А теперь надо, чтобы у каждого был кто-нибудь, с кем можно поговорить по душам, потому что отвага отвагой, а одиночество свое всё-таки чувствуешь.

Каждый должен делать, что может, и делать так, чтоб это было правильно.

И тогда их губы сошлись тесно-тесно, и она лежала совсем вплотную к нему, и понемногу её губы раскрылись, и вдруг, прижимая её к себе, он почувствовал, что никогда ещё не был так счастлив, так легко, любовно, ликующе счастлив, без мысли, без тревоги, без усталости, полный только огромного наслаждения.

Печальные мысли — как туман. Взошло солнце — и они рассеялись.

Сегодня — только один из многих, многих дней, которые ещё впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня.

Умному человеку иной раз приходится выпить, чтобы не так скучно было с дураками.

Если ты меня не любишь, то я люблю тебя за двоих.

Никогда не потешайся над любовью. Просто есть люди, которым так никогда и не выпадет счастья узнать, что это такое. Всегда будут люди, которые утверждают, что этого нет, потому что им не пришлось испытать что-либо подобное.

Утром ночные планы никуда не годятся. Когда думаешь ночью, это одно, а утром всё выглядит иначе.

Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять.

Подчиняться власти легче, чем воевать с ней.

Разве громкие слова делают убийство более оправданным?

Среди ночи он проснулся и крепко прижал её к себе, словно это была вся его жизнь и её отнимали у него. Он обнимал её, чувствуя, что вся жизнь в ней, и это на самом деле было так.

– А бога нет?
– Нет, друг. Конечно, нет. Если б он был, разве он допустил бы то, что я видел своими глазами?

И если для меня не существует того, что называется очень долго, или до конца дней, или на веки вечные, а есть только сейчас, что ж, значит, надо ценить то, что сейчас, и я этим счастлив.

Хорошо бы сейчас опять очутиться у себя дома и чтобы война кончилась. Но у тебя больше нет дома. Сначала надо выиграть войну, раньше этого домой не вернешься.