Цитаты из книги “Плаха”, Чингиз Айтматов

В самых обычных для человечества вещах таится источник добра и зла на земле.

Как трудно рождалось в человеке человеческое.

И не в том ли магия любви — в обоюдном стремлении друг к другу...

И без людей человек не может жить, и с людьми тяжко.

Перед каждым человеком стоит неизбывная задача — быть человеком, сегодня, завтра, всегда.

Смерть всегда с тобой, пока ты дышишь, а после смерти смерти нет.

Трудно установить, что такое людская жизнь. Во всяком случае, бесконечные комбинации всевозможных человеческих отношений, всевозможных характеров настолько сложны, что никакой сверхсовременной системе не под силу синтегрировать общую кривую самых обычных человеческих натур.

Сколько земли, сколько простора и света, а человеку все равно чего-то недостает, и прежде всего — свободы...

Родину невозможно унести, можно унести только тоску.

Любовь — антитеза смерти, она потому и являет собой ключевой момент жизни.

Люди не понимают, сколько несчастий и убожества в их жизни проистекает и проистекало во все времена от лени.

Смысл существования человека в самосовершенствовании духа своего, — выше этого нет цели в мире. В этом красота разумного бытия — изо дня в день все выше восходить по нескончаемым ступеням к сияющему совершенству духа. Тяжелее всего человеку быть человеком изо дня в день.

— Ты будешь отлучен от церкви – дома Божьего!
— Моя церковь всегда будет со мной. Моя церковь – это я сам.

И среди тысячной толпы – ты одинок, и находясь с собой наедине – ты одинок.

В пределах одной личности любовь — это настоящая революция духа!

Среди всевозможных встреч и разлук хоть раз в жизни случается то, что не назовёшь иначе как встречей, ниспосланной Богом. Но как велик риск, что подобная встреча ни к чему не приведёт, человек постигает лишь потом — и тогда ему на мгновение становится страшно при мысли, а что, если бы та встреча оказалась напрасной... Ведь исход встречи зависит уже не от Бога, а от самих людей.

Зло противостоит добру даже тогда, когда добро хочет помочь вступившим на путь зла.

Когда я чувствую, что люди испытывают какую-то вину предо мной, для меня это так мучительно, что мне хочется быстрее освободить их от угрызений совести, чтобы ничто не смущало их при виде меня. Ибо тогда я сам чувствую себя виноватым в их вине.

Раскаяние — одно из великих достижений в истории человеческого духа — в наши дни дискредитировано. Оно, можно сказать, полностью ушло из нравственного мира современного человека. Но как же может человек быть человеком без раскаяния, без того потрясения и прозрения, которые достигаются через осознание вины — в действиях ли, в помыслах ли, через порывы самобичевания или самоосуждение?

За неимением иного счастья, кайф — его горький заменитель.