Николай Васильевич Гоголь – цитаты
(страница 5)

Будьте не мертвые, а живые души.

Русского человека надо благодарить хотя бы за намерения.

Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится.

Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным.

В пословицах наших видна необыкновенная полнота народного ума.

Никогда не стоит хвастаться будущим.

Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.

Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить.

Архитектура — тоже летопись мира, она говорит тогда, когда молчат и песни и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе.

Несчастье умягчает человека; природа его тогда становится более чуткой и доступной к пониманию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении.

Нет ничего приятнее, как быть обязанным во всем самому себе.

Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.

Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы.

Если тебе случится рассердиться на кого бы то ни было, рассердись в то же время на самого себя, хотя бы за то, что сумел рассердиться на другого.

Родник поэзии есть красота.

Пишут не потому, чтоб тягаться с кем бы то ни было, но потому, что душа жаждет излиться ощущениями.

Искусство стремится непременно к добру, положительно или отрицательно: выставляет ли нам красоту всего лучшего, что ни есть в человеке, или же смеется над безобразием всего худшего в человеке.

Искусство есть примирение с жизнью.

Есть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот — лень, или, лучше сказать, болезненное усыпление, одолевающее русского. Много мыслей, не сопровождаемых воплощением, уже у нас погибло бесплодно.

Петербург вовсе не похож на прочие столицы европейские или на Москву. Каждая столица вообще характеризуется своим народом, набрасывающим на нее печать национальности, на Петербурге же нет никакого характера: иностранцы, которые поселились сюда, обжились и вовсе не похожи на иностранцев, а русские в свою очередь обыностранились и сделались ни тем ни другим.