Цитаты из книги “Коллекционер”, Джон Фаулз
(страница 3)

Ему хочется покупать мне всякие вещи. Могу требовать что угодно. Кроме свободы.

Он — воплощенное уродство. Но ведь душевное уродство не разобьешь.

Странно, мы сидели молча, лицом друг к другу, и у меня возникло ощущение, уже не в первый раз, какой-то необъяснимой близости, не любви, не симпатии, нет. Но соединенности судеб. Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли... нет, на плоту... вдвоем. Против собственной воли, но — вдвоем. Вместе.

— Мне нужны вы. Не просто то, другое... у вас иногда бывает такой взгляд. Совсем не детский.
— А какой?
— Взгляд женщины, какой вы когда-нибудь станете.
— Хорошей женщины?
— Много лучше, чем просто хорошей.

Все они одинаковые, эти взрослые. И вовсе не сыновья, не дочери-подростки — иные. Мы не иные, мы просто молодые. Это теперешние взрослые не такие, как раньше: изо всех сил стремятся доказать, что еще молоды, примазываются, пытаются жить нашей жизнью. Глупо, безнадежно. Не могут они быть такими, как мы. Мы не хотим этого.

Она была для знатока. Для тех, кто понимает.

Всю жизнь мне нужны были женщины. И всю жизнь они почти ничего не приносили мне, кроме горя. И больше всего — те, к кому я питал самые, так сказать, чистые и самые благородные чувства.

Я не хочу быть художницей умной, великой, "значительной", не хочу, чтобы мне навешивали ярлыки, придуманные неуклюжими аналитиками-искусствоведами. Я хочу писать солнечный свет на детских лицах, цветы на зеленой изгороди или улицу после апрельского дождя. Суть предметов. Не сами предметы.

Секс — это полноправная часть жизни, ну, если хотите, род деятельности, такой же деятельности, как и всякая другая. В этом нет ничего постыдного, грязного, просто двое дарят друг другу свои тела. Это — как танец. Как игра.

Всего три слова. Я люблю вас. Они прозвучали так безнадежно. Будто он сказал: "Я болен раком".

— Вы Юнга читали?
— Нет.
— Он дал название подобным вам особям вашего пола. Правда, это всё равно не помогает. Болезнь от этого не становится легче.
— А какое название?
— Болезням бесполезно сообщать, как они называются.

Когда не можешь выразить свои чувства, это еще не значит, что они не глубокие.

Ничего не может быть отвратительнее, чем прятаться от жизни, которая тебя не устраивает. Но порой страшно подумать, с чем и как нужно бороться, если принимать жизнь всерьез.

Писать — совсем не то, что рисовать. Проводишь линию — и сразу видишь, верна она или нет. А когда пишешь, каждая строка кажется правдивой, но стоит потом перечитать...

Все мы вот так летим, каждый в своем самолете.

Те, кто нас учит, забивают нам головы старыми идеями, старыми взглядами, старыми условностями и традициями. Словно сыплют на слабенькие бледные ростки слой за слоем сухую, бесплодную землю. Где же им, бедняжкам росткам, пробиться сквозь эту толщу и стать свежими и сочными зелеными побегами.

Не трать времени на вещи глупые, тривиальные. Живи всерьез. Не ходи на дурацкие фильмы, даже если тебе этого очень хочется; не читай дешевку в газетах и журналах; не слушай чепухи, звучащей по радио или по телеку, не трать жизнь на разговоры ни о чем. Пусть жизнь твоя не будет бесполезной.