Цитаты из книги “И был вечер, и было утро”, Борис Львович Васильев

Никто ничего никогда не знает о следующем часе своей жизни.

В толпе, как известно, нулей неизмеримо больше, чем единиц, а нули круглы и соображают только «на троих» и чтоб без наказания.

Власть исполнительная никогда еще не исполняла буквально того, что предписывала ей власть законодательная.

Когда женщиной движет ненависть, голова ее ясна, как морозный день, а планы нижутся легко, словно бусины; но, если женщиной руководит любовь, желания заменяют мысли, нетерпение лишает ее логики, а страх за любимого толкает на безрассудство.

Только сильные способны от души хохотать над собой.

Человек потому и человек, что страдает от отсутствия справедливости больше, чем от отсутствия хлеба.

У женщины есть вечный страх за мужчину, а у мужчины есть вечный долг перед женщиной.

Неевклидова геометрия логики истинно благородного человека и заключается в том, что из него невозможно вышибить понятие чести: ему легче умереть с нею, чем жить без нее.

Под чужую музыку женщины лишь исполняют танцы. А танцуют только под свою.

А когда люди ищут справедливость? Тогда, когда теряют ее или думают, что потеряли. Или решают вдруг, что вчерашняя справедливость не годится для сегодняшнего дня, а завтра станет совсем враждебной... И начинают искать, причем каждый ищет со своим фонарем, уверяя, что только он и способен высветить истину во мраке исторических заблуждений.

Каждый субъективно прав даже в своих заблуждениях.

Гордость чаще всего есть форма презрения к людям, а чувство достоинства — уважения к ним.

Давно известно, что каким бы решительным ни казалось «Нет!», если заводится хотя бы маленькое «но», победа будет за ним.

Давно известно, что лучший способ разобраться самому — это начать учить других.