Цитаты из книги “Гордость и предубеждение”, Джейн Остин
(страница 2)

Я не умею забывать глупость и пороки ближних так быстро, как следовало бы, так же, как и нанесённые мне обиды.

Всякому человеку свойственна склонность к какому-то недостатку, — природная слабость не может быть преодолена даже отличным воспитанием.

Нас часто обманывает собственное тщеславие.

Самая скучная и избитая тема может приобрести значительность при надлежащем искусстве собеседника.

Люди, однако, меняются сами так сильно, что то и дело в каждом человеке можно подметить что-нибудь новое.

Как мало подлинного счастья ждёт супружескую чету, соединившуюся под влиянием страстей, которые оказались более сильными, чем чувство ответственности и долга.

— Вы с ним близко знакомы?
— Ровно настолько, чтобы не желать знакомства более близкого!

Нет ничего более обманчивого, чем показная скромность.

Каждый душевный порыв следует проверять разумом.

При попытке меня устрашить я становлюсь еще более дерзкой.

Все, что порождается хитростью, отвратительно.

Если не считать замужества, всякой барышне больше всего нравится время от времени страдать от несчастной любви. Это занимает ее мысли и придает ей интересность в глазах подружек.

Человек может быть гордым, не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же — с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.

Там, где нельзя радоваться иному, истинный философ умеет извлечь пользу из того, чем может располагать.

Кто интересуется танцами, тому ничего не стоит влюбиться.

Женщины придают слишком большое значение единственному восхищенному взгляду. А мужчины стараются их в этом заблуждении поддержать.

Кто сам не пожалуется, не дождется сочувствия.

Какой стремительностью обладает женское воображение! Оно перескакивает от простого одобрения к любви и от любви к браку в одну минуту.

Я не могу поручиться за свой характер... Меня можно назвать обидчивым: если я о ком-то изменил мнение — это навсегда.

Не стоит верить в существование предела бесстыдства для бесстыжего человека.