Эрнст Теодор Амадей Гофман – цитаты
(страница 2)
Судя по тому, что я знаю и читал о любви, это, собственно говоря, род психического недуга, который у человеческой породы выражается в особых припадках безумия; они принимают какое-нибудь существо совсем не за то, что оно есть на самом деле...
Лучшее возражение рассерженной женщине — нерушимое спокойствие.
Точное чувство меры и есть, вероятно, то, что обычно называют хорошим вкусом.
Самые дивные божественные чудеса случаются в сокровенной глубине человеческой души, и об этих чудесах всеми силами своими и должен возвещать человек словом, звуком и красками.
Можно быть великим учёным и всё-таки понятия не иметь о самых обыкновенных в жизни явлениях.
Это долг верного друга — разделять твою печаль.
Самая чистая, самая искренняя любовь во внешних своих проявлениях, как ни странно, довольно комична, и причиной тому, по-видимому, глубокая ирония, вложенная природой во все человеческие поступки.
Всякий влюбленный хочет слышать только о своей любви и только одну её считает достойной речи, равно как и всякий поэт с охотой внимает только своим стихам.
Нет ничего горше любовной муки, ничто не сравнится с нетерпением души, отчаявшейся в любовной тоске.
Начало его славе положило удачно выведенное им после многочисленных физических опытов заключение, что темнота происходит преимущественно от недостатка света.
Желания, грёзы, блаженные надежды всегда стремятся перелиться из сердца в сердце.
Трудно, даже невозможно описать, как зарождаются разные слухи; они подобны ветру, который возникает неизвестно откуда и уносится неизвестно куда.
С самым упрямым человеком легче иметь дело, чем с влюблённым.
Если человек не может отделаться от мысли о привлекательной женщине, так или иначе обратившей на себя его внимание, то он уже сделал первый шаг к любви.
Думание уже само по себе, как таковое, есть опасная операция. А думание опасных людей тем более опасно.
Вся красота заключена в мудрости, вся мудрость — в мысли.
Часто наивной поэтической душою обладают те юноши, которых, по причине чрезмерной простоты их нравов и совершенного отсутствия у них так называемого светского образования, толпа презирает и осмеивает.
Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдём ни себя, ни их похожими на то, чем мы были прежде.
Есть люди, подобные монетам, на которых чеканится одно и то же изображение. Другие похожи на медали, выбиваемые только для данного случая.
Загрузка ...