Цитаты из книги “Дон Кихот”, Мигель де Сервантес

Неблагодарность — дочь гордости и один из величайших грехов, какие только существуют на свете.

Кто не встает вместе с солнцем, тот не знает радостей дня.

Смелость, граничащая с безрассудством, заключает в себе больше безумия, нежели стойкости.

Когда я сплю, я не знаю ни страха, ни надежд, ни трудов, ни блаженств. Спасибо тому, кто придумал сон. Это единые часы, равняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца. Одним только плох крепкий сон, говорят, что он смахивает на смерть.

Странствующий рыцарь без любви — это всё равно, что дерево без плодов и листьев или же тело без души.

Свобода есть одна из самых драгоценных щедрот, которые небо изливает на людей; с нею не могут сравниться никакие сокровища: ни те, что таятся в недрах земли, ни те, что сокрыты на дне морском. Ради свободы, так же точно, как и ради чести, можно и должно рисковать жизнью, и, напротив того, неволя есть величайшее из всех несчастий, какие только могут случиться с человеком.

Ничто не обходится нам так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость.

Шутка, от которой становится больно, это уже не шутка, и никуда не годится то развлечение, от которого бывает ущерб другому.

Все, оскорбляющее женскую красоту и задевающее самолюбие женщин, приводит их в ярость неописуемую и особенно сильно возбуждает их мстительность.

Один из признаков мудрости — не брать силой того, что можно взять добром.

Человек, выпивший лишнее, не хранит тайн и не исполняет обещаний.

Всякая история только тогда и хороша, когда она правдива.

Всё на свете можно исправить, кроме смерти.

Живи в ладу со своей совестью, и пускай себе люди говорят всё, что им вздумается.

Что предпочесть: мудрость безумия или тупость здравого смысла?

Я начинаю думать, что и в аду можно встретить добрых людей.

Пусть слезы бедняка вызовут в тебе при одинаково сильном чувстве справедливости больше сострадания, чем жалобы богача.

Посредине между двумя крайностями, трусостью и безрассудством, находится храбрость.

Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.

Любовь ни с кем не считается, ни в чем меры не знает, и у нее тот же нрав и обычай, что и у смерти: она столь же властно вторгается в пышные королевские чертоги, как и в убогие хижины пастухов, и когда она всецело овладевает душой, то прежде всего изгоняет из нее страх и стыдливость.