Цитаты из книги “Братья Карамазовы”, Федор Михайлович Достоевский

Все настоящие русские люди — философы.

Влюбиться — не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.

Любовью все покупается, все спасается.

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем.

Может быть, ты будешь её вечно любить, но, может быть, не будешь с нею всегда счастлив.

Меня эти невинные глазки как бритвой тогда по душе полоснули.

Взять ли силою или смиренною любовью? Всегда решай — возьму смиренною любовью. Решишься так раз и навсегда и весь мир покорить возможешь.

Чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц.

Я спрашивал себя много раз: есть ли в мире такое отчаяние, чтобы победило во мне эту исступленную и неприличную может быть жажду жизни, и решил, что, кажется, нет такого.

Будем, во-первых и прежде всего, добры, потом честны, а потом — не будем никогда забывать друг об друге.

— Я думаю, что если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию.

Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем поклониться.

Всякий из нас пред всеми во всем виноват.

Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил.

Положим, я, например, глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.

Человек ищет не столько Бога, сколько чудес.

Русский весьма часто смеется там, где надо плакать.

Дети в школах народ безжалостный: порознь ангелы божии, а вместе, особенно в школах, весьма часто безжалостны.

А ты ни за что люби.

Кажется, вся беда его характера заключалась в том, что думал он о себе несколько выше, чем позволяли его истинные достоинства.