Александра Бруштейн – цитаты
(страница 2)
Что на соломе помирать, что на бархате — всё одно, удовольствие слабенькое...
Есть две отвратительные поговорки: «Моя хата с краю!» и «Своя рубашка ближе к телу!» Если бы все думали так, человечество до сих пор жило бы в пещерах, одевалось в звериные шкуры и разговаривало ударами дубины!
Человек должен любить стихи, если он — не верблюд и не корова...
Вот правда! Ее нельзя скрыть — она прорвется сквозь все покровы! Она проест железо, как кислота! Она уничтожит, она сожжет все, что посмеет стать на ее пути!.. Вот что такое правда!
Бывают такие минуты, когда в жизни, как в сказке, все кажется возможным, правдоподобным, ни капельки не удивительным.
Как чудесно на даче! День здесь емкий, просторный. Он неторопливо поспевает, как малина на кусте. До самых сумерек день остается свежим, крепким. Не то что в городе, где день через несколько часов жухнет, становится мятым, как ягоды на лотниках у разносчиков.
Человек должен все делать для себя сам. Иначе он не человек, а глупая кукла.
В общем, вот тебе мое последнее слово: по дороге на костер смотри себе под ноги – не толкни старую женщину, не урони на землю ребенка, не отдави лапу собаке...
Мужая, человек начинает мечтать о вещах достижимых.
— Самый плохой врачишка все-таки нужен людям. А самый лучший царь... черт его знает, кому он нужен!
Думать! Не подумав, не отвечай – скажешь глупость!
Ну кому это понадобилось выдумывать ананас, когда есть такая роскошная штука, как моченые яблоки!
— Ты смотри держись хороших людей. К хорошим тянись! ...с хорошими людьми ты не будешь сиротой.
Теперь я знаю, что в том и есть секрет подлинного таланта: зритель, слушатель, читатель - даже если он смотрит пьесу или читает книгу в тысячный раз - должен волноваться, словно слышит и видит это в первый раз в жизни! Он должен трепетать от страстной надежды: "А вдруг сегодня конец будет новый, счастливый?" И только те писатели и актеры талантливы, которые умеют заставлять читателя и зрителя замирать в этом "а вдруг".
– Видишь это полосатое? Так это зеберь... Этот зеберь, я вам скажу, – это пункт в пункт человеческая жизня... Черная полоса – горе, а за ней белая полоса – радость, и так до самой смерти! И потому, когда начинается белая полоса, надо идти по ней медленно, тупу-тупу-тупочки, надо пить ее маленькими глотками, как вино...
– А когда потом приходит черная полоса, что делать тогда?
– Тогда надо нахлобучить шапку поглубже, на самые глаза, поднять воротник повыше ушей, застегнуться на все пуговицы, – и фью-ю-ю! – бегом по черной полосе, чтоб скорей пробежать ее! И самое главное – когда бежишь по черной полосе, надо все время помнить: за нею придет светлая полоса... Непременно придет!
Конечно, жизнь будет замечательная, иначе какой же в ней смысл?
Сыроватый, чуть топкий луг весь осыпан незабудками. Будто ломоть голубого неба раскрошили, как хлебный мякиш, и разбросали для воробьев...
Размышлять и рассуждать логически, конечно, превосходно, даже совершенно необходимо, но иногда можно послушаться нерассуждающего бездумного порыва, инстинкта, что ли, или как там его называют! Ничего общего с умом такой порыв не имеет — он, скорее, сродни самой чистокровной глупости, — но порою бывает лучше всякого ума!..
– Я русский человек! – Владимир Иванович с азартом ударяет себя в грудь.
– Можете не бить себя по бумажнику, я вам и так верю, что вы русский человек.
Загрузка ...