Василий Шукшин – цитаты

Как только я выпиваю лишнего, меня начинают стукать разные идеи. Иной раз с похмелья все тело болит.

Даже самый необыкновенный человек интересен именно тем, что он-обыкновенен.

Всю жизнь свою рассматриваю как бой в три раунда: молодость, зрелость, старость. Два из этих раундов надо выиграть.

Человек, который дарит, хочет испытать радость. Нельзя ни в коем случае отнимать у него эту радость.

Бедным быть не стыдно, стыдно быть дешёвым.

В жизни — с возрастом — начинаешь понимать силу человека, постоянно думающего. Это огромная сила, покоряющая. Всё гибнет: молодость, обаяние, страсти — всё стареет и разрушается. Мысль не гибнет, и прекрасен человек, который несёт её через жизнь.

Каждый настоящий писатель, конечно же, психолог, но сам больной.

Смех — розовая пена на слезах жизни.

Я воинственно берегу свою нежность.

Самые наблюдательные люди — дети. Потом — художники.

Пробовать писать должны тысячи, чтобы один стал писателем.

Не помню, кто из великих сказал: на надгробиях надо писать не то, кем человек был, а кем он мог быть.

Критическое отношение к себе — вот что делает человека по-настоящему умным.

Истинно великих людей определяет, кроме всего прочего, ещё и то, что они терпят рядом с собой инакомыслящих. Гитлер и Сталин по этой статье не проходят туда.

Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь. Если она была.

Когда нам плохо, мы думаем: «А где-то кому-то — хорошо.» Когда нам хорошо, мы редко думаем: «Где-то кому-то — плохо».