Иосиф Бродский – цитаты
(страница 2)

Как легко нам дышать,
оттого что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью.

Все будут одинаковы в гробу,
Так будем хоть при жизни разнолики!

Видимо, земля
воистину кругла, раз ты приходишь
туда, где нету ничего, помимо
воспоминаний.

Человек размышляет о собственной жизни, как ночь о лампе.

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существованье для тебя.

Одиночество учит сути вещей, ибо суть их тоже одиночество.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть.

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —
города, человеков, но для начала зелень.

Объект любви не хочет быть объектом любопытства.

Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от неё остаётся ещё мотив.

Ночь; дожив до седин, ужинаешь один,
Сам себе быдло, сам себе господин.

Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.

Скука — наиболее распространенная черта существования.

Поэзия — это не «лучшие слова в лучшем порядке», это высшая форма существования языка.

Самая надежная защита против зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже — если хотите — эксцентричности. То есть в чем-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожженному мошеннику.

Печальная истина состоит в том, что слова пасуют перед действительностью.

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.

Подлинная история нашего сознания начинается с первой лжи. Свою я помню.

Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить
Тебя никто на свете не обязан.

Смерть — это то, что бывает с другими.