Гюстав Флобер – цитаты
(страница 4)

Публика бюсты чтит, но не очень-то им поклоняется. Ими восхищаются для приличия.

Почести обесчещивают, высокое звание унижает, должность оглупляет.

Нужно всегда надеяться, когда отчаиваешься, и сомневаться, когда надеешься.

Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином.

Ничто не внушает мне такого презрения к успеху, как мысль о том, какой ценой он достигается.

Нет такого осла, который, созерцая себя в реке, не смотрел бы на себя с удовольствием и не находил бы у себя черт коня.

Люди со вкусом — престранная каста: у них есть свои собственные маленькие святые, которых никто не знает.

Когда уважаешь свой талант, не станешь прибегать к средствам, которыми завоёвывают толпу.

Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на землю.

Когда план слишком долго и тщательно выстраивают, он в результате исчезает.

Книга — организм сложный. И любая ампутация, любое изменение, сделанное чужими руками, калечит её. Она может стать лучше, не важно, это будет уже не та книга!

Женщины слишком не доверяют мужчинам вообще и слишком доверяют им в частности.

Женщины вдохновляют мужчин на великие подвиги, но не оставляют времени для их исполнения.

Есть фразы, остающиеся в голове, неотступно преследующие, подобно мелодиям, которые всё время звучат в ушах и настолько сладостны, что причиняют боль.

Есть две разновидности тщеславия: тщеславие общественное и тщеславие частное, зовущееся спокойной совестью, человеческим достоинством, самоуважением, — настолько справедлива истина, что в каждом из нас живут два человека: тот, кто действует, и тот, кто судит.

Есть два врага у того, кто хорошо пишет: во-первых, публика, потому что стиль заставляет её думать, побуждает к работе мысли, а во-вторых — правительство, ибо оно чувствует, что мы — сила, а власть не терпит рядом с собой никакой другой власти.

Если женщина любит хама, то он непременно непризнанный гений, избранная душа и т. п., так что из-за этой своей природной склонности к косоглазию они не видят ни истинного, когда его встречают, ни прекрасного там, где оно есть. Общая их болезнь — требовать от яблони апельсинов.

Драматическое искусство — это геометрия, переходящая в музыку.

Всё, что прекрасно, — нравственно.

Весь талант писателя, в конце концов, состоит лишь в выборе слов.