Эрих Мария Ремарк – цитаты
(страница 14)
Как узнают настоящего джентльмена, знаешь? Он ведёт себя прилично, когда налижется.
— Вы не танцуете? Позвольте, но что же вы делаете, когда идете куда-нибудь с дамой?
— Устраиваю танец напитков в глотке. Получается неплохо.
Самое худшее, когда нужно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.
Для оскорблённого чувства правда почти всегда груба и невыносима.
Может быть, мы так привыкли без конца вкалывать, что даже от какой-то капельки свободы нам и то становится не по себе.
Врач всегда должен надеяться — такая уж у него профессия.
Высказаться – значит облегчить душу.
Вечер был прекрасен и тих. Борозды свежевспаханных полей казались фиолетовыми, а их мерцающие края были золотисто-коричневыми. Словно огромные фламинго, проплывали облака в яблочно-зеленом небе, окружая узкий серп молодого месяца. Куст орешника скрывал в своих объятиях сумерки и безмолвную мечту.
Я, между прочим, ссорился с каждой. Когда нет ссор, значит, всё скоро кончится.
Мы слишком много знаем и слишком мало умеем... потому что знаем слишком много.
А если вечно думать только о грустных вещах, то никто на свете не будет иметь права смеяться...
Я не мог больше оставаться в доме и вышел. Стало туманно. Вдали шумело море. С деревьев падали капли. Я осмотрелся. Я уже не был один. Теперь где-то там на юге, за горизонтом, ревел мотор. За туманом по бледно-серым дорогам летела помощь, фары разбрызгивали яркий свет, свистели покрышки, и две руки сжимали рулевое колесо, два глаза холодным уверенным взглядом сверлили темноту: глаза моего друга...
Ничего нельзя знать наперёд. Смертельно больной человек может пережить здорового. Жизнь – очень странная штука.
Мне хотелось сказать ей что-нибудь, но я не мог... И даже если нужные слова приходят, то стыдишься их произнести. Все эти слова принадлежат прошлым столетиям. Наше время не нашло ещё слов для выражения своих чувств. Оно умеет быть только развязным, всё остальное — искусственно.
Не следует затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства. На её стороне вся мораль мира.
Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее.
– Выпьем, ребята! За то, что мы живём! За то, что мы дышим! Ведь мы так сильно чувствуем жизнь! Даже не знаем, что нам с ней делать!
Когда внезапно оказываешься без денег, друзья скачут прочь, как блохи от мертвой собаки.
Люди ещё больший яд, чем алкоголь или табак.
— А ведь, собственно говоря, стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней. Даже нескольких названий цветов.
— Не расстраивайся — гораздо более позорно, что мы вообще не знаем, зачем околачиваемся на земле. И тут несколько лишних названий ничего не изменят.